Дело Sergey Aleksandrovich SVIRIDOVSKIY against Russia
Решение от 17 ноября 2015 года

Заявитель (заключенный) жаловался на ненадлежащие условия, в которых его перевозили между тюрьмами из Адлера в Армавир. Правительство заявило, что заключенный не исчерпал всех внутренних средств правовой защиты, в частности, не подал в суд гражданский иск о возмещении вреда в порядке ст. 1069 ГК РФ, а также не обратился с жалобой к тюремной администрации и прокурору.
ЕСПЧ отметил, что его прецедентное право давно установило отсутствие эффективного средства правовой защиты по жалобам на неадекватные условия транспортировки заключенных. Поэтому заключенный не должен был прибегать к инстанциям, указанным Правительством, но обязан был обратиться в ЕСПЧ в течение 6 месяцев с момента, когда его транспортировка была завершена. Поскольку этот срок был пропущен, жалоба была объявлена неприемлемой.

Дело MIKHAYLOVA v. RUSSIA
Постановление от 19 ноября 2015 года

Заявитель утверждала, что при рассмотрении судом ее административного дела ей не был предоставлен бесплатный адвокат, хотя она просила об этом. Правительство указало, что административное производство, в отличие от уголовного, не предусматривает предоставление бесплатного защитника.
ЕСПЧ разъяснил, что во многих случаях административные процедуры носят де-факто уголовный характер, поэтому более важна не квалификация процедуры по национальному праву, а сама природа вменяемого правонарушения.
Страсбург установил, что нарушение, в котором обвинялся заявитель, было отнесено российским законом к числу нарушений против общественного порядка и общественной безопасности; производство было возбуждено публичной властью; применимые правовые нормы содержали предписание населению в целом, а не отдельной группе лиц; в отношении заявителя действовала презумпция невиновности; предусмотренный за нарушение штраф имел не компенсаторный, а карательный и пресекающий характер – все это свидетельствовало об «уголовном» характере разбирательства в отношении заявителя.
Суд подчеркнул, что в тех случаях, когда возможное наказание допускает лишение свободы (например, административный арест), презюмируется, что процедура носит уголовный характер. В связи с этим ЕСПЧ сделал вывод, что уголовный аспект статьи 6 Конвенции был применим к заявителю. Учитывая тяжесть наказания для заявителя, Суд посчитал, что заявитель имел право на получение бесплатной юридической помощи, поскольку интересы правосудия этого требовали.

Дело ROMAN ZAKHAROV v. RUSSIA
Постановление от 4 декабря 2015 года

Заявитель обратился в ЕСПЧ с жалобой на незаконное прослушивание его телефона. Доказательств того, что его разговоры прослушиваются, он не имел, однако пришел к выводу, что находится в группе риска.
ЕСПЧ отметил, что заявитель может считаться жертвой нарушения, допущенного в связи с существованием средств тайной слежки или законов, допускающих такие средства, если соблюдаются следующие условия: 1) заявитель рискует стать объектом этой слежки (например, входит в группу лиц, против кого эти меры предназначены); 2) у заявителя, считающего, что он стал объектом такой слежки, нет эффективного средства правовой защиты на государственном уровне. ЕСПЧ считает, что в таких случаях можно отступить от правила, запрещающего индивидам оспаривать внутригосударственные правовые нормы в Страсбурге, и заявители не должны доказывать, что именно они могли оказаться жертвой слежения.
Однако если заявителю доступны эффективные средства правовой защиты, он может считать себя жертвой тайного слежения только если докажет, что в силу своей индивидуальной ситуации он рискует оказаться объектом этого слежения.
ЕСПЧ установил, что российское законодательство предусматривает такую систему слежения, при которой любой телефонный разговор может быть тайно прослушан, а у тех, кто подозревает, что стал жертвой прослушивания, нет эффективных средств правовой защиты. Поэтому Суд решил, что заявитель в данном деле не должен доказывать, что попал в группу риска. Сам факт принятия соответствующих законов ЕСПЧ расценил как вмешательство в осуществление прав, предусмотренных ст. 8 Конвенции.
Оценив российское законодательство о прослушивании телефонных переговоров, с точки зрения своих стандартов, Суд пришел к выводу, что оно не содержит адекватных и эффективных гарантий защиты от произвола и нарушений, которые неизбежны при любой системе тайного слежения. По мнению страсбургских судей, отсутствие эффективных средств правовой защиты подтверждается тем, что ни на одной стадии жертва не извещается о прослушивании ее переговоров и не может получить надлежащего доступа к документам о прослушивании.

Дело KASHPRUK v. RUSSIA
Решение от 08 декабря 2015 года

ЕСПЧ признал, что помещение заявителя под стражу было незаконным, поскольку оно не было мерой, пропорциональной заявленной цели – обеспечению явки заявителя в заседания. Европейские судьи учли следующее. До заключения под стражу заявитель находился под иной, более мягкой мерой пресечения; когда в одно из заседаний городского суда он не явился, то незамедлительно информировал суд о причинах этого; местонахождение заявителя было известно городскому суду; никем не было заявлено, что данное лицо избегает правосудия или скрывается. В связи с этим ЕСПЧ пришел к выводу, что в отношении заявителя должен был применяться не арест, а более мягка мера. Страсбург установил факт нарушения статьи 5 (§ 1) Конвенции.
Кроме того, ЕСПЧ посчитал, что рассмотрение жалобы заявителя на незаконный арест было необоснованно долгим: со дня подачи жалобы до слушания дела прошло 42 дня. Таким образом, статья 5 (§ 4) Конвенции также была нарушена.

Дело KOVALENKO AND OTHERS v. RUSSIA
Решение от 08 декабря 2015 года

Внутригосударственные суды первой и кассационной (до 2012 года) инстанции признали за заявителями право на периодические выплаты из бюджета. Решения вступили в законную силу. Надзорная инстанция отменила вынесенные решения ввиду неправильного применения норм материального права, в исках было отказано.
ЕСПЧ вновь подтвердил свою позицию: несогласие одной из сторон с выводами судов, рассмотревших дело, не является основанием для отмены вступивших в законную силу судебных актов и возобновления разбирательства, если ранее по делу не были допущены фундаментальные дефекты процессуального характера. В противном случае нарушается принцип правовой определенности, а вместе с ним и статья 6 Конвенции.
Кроме того, по мнению ЕСПЧ, денежные выплаты, присужденные вступившим в силу решением, представляют собой объект права собственности. Следовательно, незаконная отмена такого решения означает inter alia нарушение статьи 1 Протокола 1 к Конвенции.
Правительство РФ заявило, что податели жалобы до обращения в Страсбург должны были обратиться с иском к властям РФ о возмещении ущерба. Однако ЕСПЧ вновь отметил, что такое средство правовой защиты эффективным не является, и пострадавшие не должны были к нему прибегать.

Дело KHALVASH v. RUSSIA
Постановление от 15 декабря 2015 года

Предметом жалобы был недостаточный медицинский уход за заключенным в исправительном учреждении. Суд отметил, что по таким жалобам у заявителей из России нет эффективного средства правовой защиты. В частности, средствами правовой защиты не признаются обращение к тюремной администрации и к прокурору. Обращение в суд с гражданским иском может принести заявителю исключительно финансовую компенсацию, но никак не прекратит длящееся правонарушение.
Что касается существа жалобы, то ЕСПЧ исследовал медицинские документы, действия самого заключенного и тюремной администрации и пришел к выводу, что нарушения статьи 3 Конвенции не было.

Дело IVKO v. RUSSIA
Постановление от 15 декабря 2015 года

Предметом этой жалобы также было отсутствие адекватной медицинской помощи заключенному. Заявитель попал в исправительное учреждение, будучи зараженным туберкулезом и гепатитом. В связи с этим он нуждался в особом медицинском внимании и уходе. Заключенный умер от болезни, не выходя на свободу.
ЕСПЧ отметил, что поскольку в период ухудшения болезни заключенный находился под контролем властей, был особенно уязвим и умер в тюрьме, именно государство должно доказать, что медицинская помощь была надлежащей.
Данное дело примечательно и тем, что после смерти заявителя ЕСПЧ позволил его гражданской сожительнице поддержать жалобу от его имени. Суд учел, что сожительнице разрешалось навещать заключенного как фактической супруге, она писала ему личные письма и делала передачи, на воле они жили вместе и вели общее хозяйство, заключенный выдал ей доверенность на снятие денег с его счета, а в письме в Страсбург он просил в случае его смерти присудить компенсацию именно ей. Оценив эти доказательства, европейские судьи сочли, что заявитель и его сожительница состояли в близких отношениях, которые можно приравнять к семейным узам.

Дело ROMAN PETROV v. RUSSIA
Постановление от 15 декабря 2015 года

ЕСПЧ напомнил, каким образом исчисляется срок задержания и как определить течение срока на обращение в Страсбург. Так, задержание начинается с момента взятия под стражу и заканчивается в день предъявления обвинения или освобождения лица из-под стражи на период уголовного судопроизводства. Жалобы на необоснованно длительное задержание нужно подавать в течение 6 месяцев с момента окончания периода задержания, исчисляемого по вышеуказанным правилам.

Дело KLEYN v. RUSSIA
Постановление от 05 января 2016 года

В 2001 году заявитель был приговорен к 23 годам заключения, при этом приговор вынесли заседатели. В последующем Верховный Суд пересмотрел дело, установил, что заседатели не имели права рассматривать дело заявителя, однако в ходе дальнейших процедур заявитель вновь был признан виновным и приговорен к тюремному сроку. Уже отбытое им наказание было вычтено из нового срока заключения.
ЕСПЧ указал, что первоначальный обвинительный приговор был вынесен внутригосударственным судебным органом, который не мог считаться созданным на основании закона, что напрямую повлияло на законность и обоснованность приговора. И хотя тюремный срок заявителю был в последующем подтвержден, это не отменят того факта, что в течение длительного времени он находился под стражей незаконно. Соответственно, Суд констатировал нарушение статьи 5 § 1 (a) Конвенции.

Дело FRUMKIN v. RUSSIA
Постановление от 05 января 2016 года

ЕСПЧ посчитал, что государственные власти сделали недостаточно для того, чтобы найти способ общения с организаторами массового шествия в целях снятия возникшего в толпе напряжения и волнения. Непринятие простых и очевидных шагов при первых признаках конфликта привело к его эскалации и срыву мирного мероприятия. По мнению Суда, власти не выполнили минимальных обязательств по общению с организаторами шествия, а это было составной частью позитивных обязательств государства по обеспечению мирного характера мероприятия, безопасности его участников и предотвращению беспорядков. Невыполнение данного обязательства ЕСПЧ расценил как нарушение статьи 11 Конвенции.
Меры, предпринятые полицией в отношении заявителя, Страсбург оценил как непропорциональные и не поддающиеся оправданию. Эффект этих мер, по мнению ЕСПЧ, был направлен на то, чтобы отбить желание участвовать в оппозиционной политике и открытых политических дебатах.
Что касается административного задержания, то европейские судьи отметили, что его продолжительность не должна превышать 3 часов. Данного времени достаточно для составления протокола об административном нарушении. Заявитель провел в задержании 36 часов. Представители РФ сослались на то, что срок задержания не превысил предусмотренных законом 48 часов. ЕСПЧ не принял этот аргумент, отметив, что никакого обоснования для столь длительного задержания приведено не было, значит, его следует квалифицировать как незаконное. Суд определил, что статья 5 § 1 Конвенции была нарушена.