Дело «Лозовые против России» (LOZOVYYE v. RUSSIA) Постановление от 24 апреля 2018 г.

В Европейский суд обратились граждане, чей сын был убит. Правоохранительные органы решили искать его родственников спустя 1 месяц и 18 дней после наступления смерти. Спустя еще неделю покойного, чья личность была достоверно установлена, похоронили в Санкт-Петербурге. Хотя к моменту погребения родственники убитого не были найдены, в официальных документах было указано, что никто не явился за телом. Через некоторое время заявители сами связались со следователем и сообщили, что намерены участвовать в уголовном деле. Затем они добились эксгумации и похоронили сына в другом городе.
Заявители жаловались в ЕСПЧ на то, что власти несвоевременно известили их о гибели сына, в связи с чем долгое время они пребывали в неведении о его местонахождении и не могли похоронить его должным образом, принять участие в похоронах. Страсбургский суд подчеркнул, что обряды погребения относятся к сфере частной и семейной жизни по смыслу статьи 8 Конвенции. Эта норма не только предостерегает государства от совершения недопустимых действий, но и обязывает их активным образом защищать прав человека (так называемые, «позитивные» обязательства). Когда о смерти человека узнают не члены семьи, а представители власти, последние обязаны предпринять надлежащие меры для уведомления родственников о трагедии. ЕСПЧ пришел к выводу, что российское законодательство прямо не возлагает на власти такую обязанность. Однако нарушение ст. 8 Конвенции состояло не в дефектах российской правовой системы.
У властей было несколько способов установить родителей убитого лица. В распоряжении следователя был журнал телефонных вызовов, список контактов, личные документы жертвы преступления и ряд других источников информации. Но Правительство не смогло объяснить, почему эти сведения так и не были использованы. Кроме того, похороны были организованы еще до того, как розыск родственников был окончен.
Европейский суд заключил, что национальные власти действовали недостаточно осмотрительно и нарушили позитивные обязательства, предусмотренные статьей 8 Конвенции. Компенсация морального вреда составила 10000 Евро.