Дело «Копыток против России» (KOPYTOK v. RUSSIA) Постановление от 15 января 2019 г.


Заявительница купила у большой семьи приватизированную квартиру. Продавцы не спешили съезжать, и покупателю пришлось судиться с ними, чтобы прекратить их права пользования, выписать и выселить их. Но тут ее ждал сюрприз. Несколько ответчиков, которые не были собственниками, пояснили, что в свое время отказались от участия в приватизации, полагая, что и так будут пользоваться квартирой в течение жизни. Они не возражали против продажи квартиры, но отказываться от своего права пользования не собирались. И российский суд встал на их сторону, их права сохранил. Заявительница посчитала, что такое обременение жилья нарушает статью 1 Протокола 1 к Конвенции.
Страсбург установил, что согласно российскому законодательству при продаже квартиры члены семьи бывшего собственника утрачивают права пользования, кроме случаев, предусмотренных законом. Для ситуации заявительницы закон не содержал каких-либо исключений. Бывшим жильцам «зацепиться» было не за что. Но исход дела был определен на основании разъяснений Верховного Суда РФ, которые вышли за рамки закона и сами законом не являлись. Такой подход к правовым нормам ЕСПЧ посчитал непредсказуемым.
Заключая договор купли-продажи, заявительница сделала все, что могла. Она убедилась, что отказавшиеся от приватизации граждане в квартире не живут и что их отказы выражены в надлежащей форме. В государственном реестре не регистрировались права пользования тех, кто отказался от участия в приватизации. О существовании подобных прав заявительница заранее узнать не могла. Впервые этот вопрос «всплыл» только в рамках дела о выселении. Решающим фактом для российских судов стало то, что в квартире находились личные вещи ответчиков. Из этого был сделан вывод, что они намерены и дальше там проживать. Европейский Суд с этим подходом не согласился. Ведь до покупки квартиры заявительница не могла «порыться» в скарбе продавцов и определить, кому конкретно что принадлежит. К тому же она не могла бы предвидеть, как нахождение этих вещей в квартире истолкует суд.
Таким образом, заявительница действовала добросовестно. Но из-за дефектов российского законодательства на нее было возложено индивидуальное и чрезмерное бремя, ст. 1 Протокола 1 к Конвенции была нарушена.