Дело «В.Д. и другие против России» (V.D. AND OTHERS v. RUSSIA) Постановление от 09 апреля 2019 г.

В ЕСПЧ обратилась педиатр, которая приняла опеку над тяжело больным новорожденным ребенком с согласия его родителей. У женщины было 7 приемных детей, и этого малыша она также приняла в семью. Ее статус опекуна был установлен судебным решением. Следующие 9 лет она воспитывала ребенка и заботилась о нем. Когда здоровье мальчика окрепло, биологические родители решили вернуть его себе. Через суд они добились этого и забрали ребенка. Опека была прекращена, а бывшему опекуну было отказано в праве на общение с малолетним. Заявитель посчитала, что тем самым было нарушено ее (и семерых ее приемных детей) право на уважение семейной жизни.
Разрешая это непростое дело, Европейский Суд напомнил о своих правовых подходах. Так, взаимоотношения опекунов и подопечных, несмотря на отсутствие кровного родства, охватываются понятием семейной жизни. Поэтому Заявитель, 7 ее приемных детей и бывший подопечный были семьей, и их права подлежали защите. В то же время в спорах о детях превыше всего стоят интересы именно детей, а не родителей. Государства обязаны содействовать воссоединению родителей и их родных детей. Перед национальным судом стоял трудный выбор: оставить ребенка в фактически сложившейся семье или передать его биологическим родителям. Чтобы принять верное решение, суду было необходимо тщательно изучить обстоятельства дела и помнить об интересах ребенка. По оценке ЕСПЧ, национальный суд с этой задачей справился успешно. Было учтено, что родители мальчика не отказывались от своих прав и не были в них ограничены, участвовали в его материальном обеспечении и постепенно установили с ним общение. Заявитель, будучи опекуном, не имела оснований полагать, что ребенок останется с ней навсегда: опека по своей природе подлежит прекращению, когда необходимость в ней отпадет. И цели опеки не должны противоречить целям воссоединения детей и биологических родителей. Потребности ребенка и готовность его родителей к их обеспечению также были внимательно изучены. В связи с этим Страсбургский суд посчитал, что прекращение опеки и передача мальчика в родную семью не нарушает ст. 8 Конвенции.
Однако если между людьми возникли семейные узы, государство обязано создать условия, необходимые для их поддержания. Речь идет о так называемых «позитивных» обязательствах в области отношений между частными лицами. Власти обязаны оценивать в каждом случае, требуют ли интересы ребенка поддержания его отношений с лицами (не важно, родственниками или нет), которые длительное время заботились о нем. С этой задачей власти не справились. Они отметили, что после прекращения опеки у заявителя нет правовых оснований для доступа к ребенку и что его родственником она не является, в связи с чем ст. 67 Семейного кодекса не предоставляет ей каких-либо прав. Страсбург подверг такой подход жесткой критике. Ведь суд не выяснял интересы ребенка (необходимо ли ему общение с бывшим опекуном), не оценивал характер их взаимоотношений, не мотивировал, почему интересы биологических родителей исключают общение их сына с заявителем и т.д. Механическая ссылка на ст. 67 Семейного кодекса (абсолютно не гибкую, по оценке ЕСПЧ, правовую норму) не являлась достаточным основанием для полного прекращения семейных связей между заявителем и ее бывшим подопечным. Таким образом, ст. 8 Конвенции была нарушена.